Принятие 25 лет назад Конституции РФ стало отправной точкой для формирования отечественного конституционализма, современного российского правопорядка и национальной правовой системы. Она установила систему органов государственной власти, а также конституционных гарантий формирования законодательства, отвечающих высоким требованиям правовой государственности. При этом Конституция постоянно развивается, что позволяет эффективно применять ее положения в рамках изменяющихся и появляющихся новых общественных отношений.

Все это обусловливает необходимость глубокого, всестороннего анализа изучения опыта российского конституционализма в наши дни. Это нашло свое отражение в серии научных конференций, проведенных Институтом государства и права РАН в течение 2018 г., завершением которых и стала Всероссийская научная конференция «XXV лет Конституции Российской Федерации: трансформация парадигмы права в цивилизационном развитии человечества» (10–11 декабря 2018 г., г. Москва, Центральный Дом ученых РАН). Конференция была организована и проведена Институтом государства и права РАН при содействии Российского фонда фундаментальных исследований и Ассоциации юристов России. В ее работе приняли участие академики и члены-корреспонденты РАН, профессора, представители органов государственной власти Российской Федерации: члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы<em> </em>Федерального Собрания РФ, судьи Конституционного Суда РФ, судьи конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, представители научных и образовательных учреждений России и других стран, представители Ассоциации юристов России, юристы-практики, аспиранты, студенты ведущих вузов.

Среди участников конференции: врио директора Института государства и права РАН, член-корр. РАН А.Н. Савенков, председатель Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Совета Федерации Федерального Собрания РФ, д-р юрид. наук, проф. А.А. Клишас, научный руководитель Института философии РАН, акад. РАН А.А. Гусейнов, советник Председателя Государственной Думы Федерального Собрания РФ В.Н. Плигин, член-корр. РАН М.В. Баглай, главный научный сотрудник Института государства и права РАН, главный редактор журнала «Государство и право» РАН, член-корр. РАН М.И. Клеандров, декан Высшей школы государственного аудита (факультета) МГУ им. М.В. Ломоносова, д-р юрид. наук, проф. С.М. Шахрай, судья Конституционного Суда РФ, д-р юрид. наук, проф. Н.С. Бондарь, заместитель Председателя Конституционного Суда РФ, д-р юрид. наук, проф. С.П. Маврин, Полномочный представитель Президента РФ в Конституционном Суде РФ М.В. Кротов, директор Российского фонда фундаментальных исследований О.В. Белявский, ректор МГЮУ им. О.Е. Кутафина (МГЮА) В.В. Блажеев, главный научный сотрудник Института государства и права РАН, д-р юрид. наук, проф., заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки РФ В.Е. Чиркин, председатель Правления Ассоциации юристов России В.С. Груздев, исполнительный директор – руководитель Аппарата, член Правления Ассоциации юристов России С.В. Александров, Председатель Конституционного суда Республики Саха (Якутия) А.Н. Ким-Кимэн, Председатель Конституционного суда Республики Беларусь в отставке, д-р юрид. наук, проф., заслуженный юрист Республики Беларусь Г.А. Василевич и др.

Участникам конференции были направлены и оглашены приветствия от Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ В.И. Матвиенко, Министра науки и высшего образования РФ М.М. Котюкова, Председателя Совета Российского фонда фундаментальных исследований, акад. РАН В.Я. Панченко, Председателя Суда Евразийского экономического союза Ж.Н. Баишева и др.

Полномочный представитель Президента РФ в Конституционном Суде РФ М.В. Кротов вручил Благодарственные письма Президента РФ врио директора Института государства и права РАН А.Н. Савенкову, ректору МГЮУ им. О.Е. Кутафина (МГЮА) В.В. Блажееву, декану Высшей школы государственного аудита (факультета) МГУ им. М.В. Ломоносова С.М. Шахраю, главному научному сотруднику Института государства и права РАН В.Е. Чиркину, председателю Правления Ассоциации юристов России В.С. Груздеву, исполнительному директору – руководителю Аппарата, члену Правления Ассоциации юристов России С.В. Александрову, Председателю Конституционного суда Республики Саха (Якутия) А.Н. Ким-Кимэну, председателю Приморского отделения Ассоциации юристов России Ю.Б. Мельникову.<strong> </strong>

Мероприятия конференции прошли в форме панельной дискуссии, пленарного заседания, академического «круглого стола» и тематических секций. На <strong>панельной дискуссии</strong> председательствовал <strong>врио</strong><strong> директора И</strong><strong>н</strong><strong>ститута государства и права РАН, член-корр. РАН А.Н. Савенков</strong>. В своем выступлении он особо подчеркнул, что деятельность Института всегда была тесно связана с формированием конституционного пространства России. После принятия в 1918 г. первой Конституции РСФСР ощутимый вклад в развитие науки государственного права внесли сотрудники Института. Ими была проведена огромная работа по обобщению и классификации предложений и поправок к проекту Конституции 1936 г. Ученые Института принимали активное участие в разработке Конституции СССР 1977 г. Значителен их вклад в подготовку проекта Конституции 1993 г., 25-летию которой посвящена эта конференция.

А.Н. Савенков также обратил внимание на то, что данная конференция является завершающим этапом, итоговым мероприятием, приуроченным к 25-летию Конституции РФ в рамках взаимодействия институтов Отделения общественных наук РАН. Ему предшествовали три всероссийские научные конференции с международным участием, посвященные актуальным вопросам государства и права, проведенные Институтом государства и права РАН в 2018 г.: «Философия права: современные проблемы», «Социология права: современные проблемы» и «Психология права: проблемы и тенденции развития».

Все эти конференции имели целью сформировать общегуманитарные подходы к функционированию механизмов права как регулятора общественных отношений.

В завершение выступления А.Н. Савенков, высоко оценивая роль действующей Конституции, еще раз подчеркнул, что ее стабильность призвана обеспечить конституционные гарантии, поддерживать необходимый уровень доверия граждан к государственной власти в целом и отдельным ее институтам.

Далее в центре внимания участников панельной дискуссии были вопросы конституционного развития России за 25 лет. Участники обсудили историко-правовые аспекты принятия Конституции России в 1993 г., ее значение для общества на современном этапе развития Российского государства, остановились на актуальных проблемах становления отечественного конституционализма.

Так,<strong> председатель Комитета Совета Федерации по конституцио</strong><strong>н</strong><strong>ному законодательству и государственному строительству, д-р </strong><strong>юрид</strong><strong>. наук, проф. А.А. </strong><strong>Клишас</strong> отметил, что в контексте вопроса о конституционных преобразованиях, чему главным образом и посвящена тема сегодняшней панельной дискуссии, действующие положения Конституции не нуждаются в пересмотре. Самое главное – сегодня отсутствует общественный запрос для этого. Основной Закон государства должен отвечать уровню развития общественных отношений, социально-историческим условиям, и в данном смысле действующая Конституция не исчерпала своего регулирующего потенциала.

По мнению А.А. Клишаса, Конституционный Суд РФ, который в своих решениях формулирует необходимые правовые позиции, выполняет особую роль в решении данной задачи. Это позволяет адаптировать текст Конституции к меняющимся реалиям. Значение правовых позиций Конституционного Суда выражается не только в том, что они нередко выступают предпосылкой для совершенствования нормативно-правового регулирования, но также и в том, что они определяют специфику всего национального конституционного порядка. Данное обстоятельство имеет немаловажное значение в условиях объективно существующих мировых процессов глобализации, в которые вовлечено и наше государство, а также попыток оказания воздействия на отечественную внутреннюю правовую систему со стороны органов международных организаций. Указанные процессы послужили толчком к тому, что в своих решениях Конституционный Суд стал обращаться к понятию конституционной идентичности государства, а также определению ее базовых элементов, изменение или отказ от которых способно деформировать основы конституционного устройства. К таковым Суд, в частности, отнес внутригосударственные нормы о фундаментальных правах, а также гарантирующие эти права нормы об основах конституционного строя. Применение Судом данной концепции позволяет определить границы изменчивости национального правопорядка при взаимодействии нашего государства с межгосударственными органами.

По мнению докладчика, современные тенденции правового развития как с теоретической, так и с практической точек зрения являются оправданными. Ведь даже права человека, которые являются центральной правовой категорией всей системы международного правопорядка, нельзя рассматривать в отрыве от национальных культурных, ценностных, а порой и религиозных особенностей отдельных государств. Система прав человека и основных механизмов их защиты устанавливается на уровне международных стандартов. Вместе с тем само содержание прав, конкретные способы их защиты всегда устанавливаются национальным законодательством, и в данном контексте права человека, а также гарантии их реализации всегда приобретают и должны приобретать особую культурную и ценностную специфику. Это, в свою очередь, придает дополнительную легитимность национальным институтам правовой защиты. По данным причинам одна из основных задач законодателя на современном этапе заключается в дальнейшем совершенствовании правового регулирования, адекватного современным социально-политическим условиям и согласующегося с национальными культурными и политико-правовыми традициями, а также ценностями, разделяемыми обществом, при сохранении стабильности текста Конституции.

<strong>Главный научный сотрудник Института государства и права РАН, главный редактор журнала «Государство и право» РАН, ч</strong><strong>лен-корр</strong><strong>.</strong><strong> РАН М.И. </strong><strong>Клеандров</strong><strong> </strong>сосредоточил внимание на проблеме структуры современной судебной системы Российской Федерации в формате размышлений о том, какой бы хотелось видеть эту систему. Опираясь на социологические исследования последнего времени, зафиксировавшие резкое усиление запроса в обществе на справедливость, он высказал мысль, что справедливость в правосудии в значительной мере может быть обеспечена углубленной специализацией механизма правосудия.

Этот механизм, как считает М.И. Клеандров, имеет три составляющих – судоустройственную, судопроизводственную и судебно-статусную. В настоящее время судейско-судебная специализация проводится на уровне отдельных судей, судебных составов, судебных коллегий, судебных органов, но в идеале должна проводиться отдельными судебными системами. В результате она в реалии есть частичная, ограниченная, неполная, абсолютная и нет сомнений в том, что чем большим в конкретной сфере специалистом является тот или иной судья (судебный состав, судебная коллегия), тем более справедливые, законные, обоснованные судебные акты он будет выносить. Весь механизм контроля – апелляционный, кассационный и надзорный за этими судебными актами также должен быть глубоко специализированным, до уровня Президиума и Пленумов Верховного Суда РФ, принимающих окончательное решение по обжалованному акту по делу и обобщающих судебную практику по конкретной категории дел. Президиум Верховного Суда РФ (да и на региональном уровне) состоит из судей различных специализаций, и хотя судьи там высокой квалификации, но в своей сфере. Поэтому и нужна более глубокая специализация большой общероссийской судебной системы с полностью самостоятельными, со своими Высшими судами, судебными системами – гражданских, военных, уголовных, административных, экономических судов. Ведь до 1975 г. в СССР диссертации защищались в ученых советах вузов, в составе которых по проблеме диссертации состояли один-два человека, а с 1976 г. диссертации стали защищать в специализированных (потом их переименовали в диссертационные) советах.

Так и судебную систему Российской Федерации нужно переструктурировать, создать в ней несколько специализированных судебных систем, а также несколько специализированных федеральных моносудов по разрешению крупных инвестиционных споров с участием иностранных стратегических инвесторов по разрешению споров о правах на интеллектуальную собственность. Координацию в вопросах подведомственности дел этим судебным системам и федеральным моносудам может обеспечить Координационный совет судебных юрисдикций (это не суд); подобный орган – Сенат – эффективно и издавна действует в ФРГ, где, как известно, существует пять полностью самостоятельных судебных систем. Предлагаемое переструктурирование судебной системы России не будет сильно затратным – ни в финансовом, ни в организационном, ни в материально-ресурсном, ни в кадровом планах – достаточно будет лишь провести соответствующее перераспределение бюджета ресурсов. М.И. Клеандров подчеркнул, что словосочетание «судебная система» в Конституции РФ присутствует лишь в ч. 3 ст. 118, провозглашающей, что судебная система Российской Федерации устанавливается Конституцией РФ и федеральным конституционным законом. Однако до сих пор судебная система строго Конституцией не установлена. Пора этот конституционный «недострой» достроить.

Ценностям национально-государственного строительства и Конституции России было посвящено выступление <strong>с</strong><strong>оветник</strong><strong>а</strong><strong> Председателя Г</strong><strong>ос</strong><strong>у</strong><strong>дарственной Думы</strong><strong> Ф</strong><strong>едерального Собрания</strong><strong> РФ В.Н. </strong><strong>Плигин</strong><strong>а</strong><strong>. </strong>Прежде всего он отметил, что 25-летний юбилей Конституции России дает основание задуматься над тем, каким образом Основной Закон, служивший базой для решения фундаментальной трансформации всей общественной системы, отвечает тем требованиям, которые возникают в условиях того, что современная архитектура мирового порядка формирует новые вызовы для государственных институтов и для управления национальными политическими системами. Сюда относятся изменения как технологического уклада, так и в системе трудовых отношений и распределения благ, а также стирание национальных границ, процессы выстраивания нового, пока не очевидного, порядка. Все это создает и условия, и потребность для политических структур осваивать новые методы и практики управления.

Современное управление - процесс, требующий, с одной стороны, глубокого понимания проблем, стоящих перед обществом, а с другой – постоянной оптимизации управленческих инструментов. Сегодняшнее национальное государство – это институт устойчивости, его цель состоит в том, чтобы предотвратить или купировать глобальные неконтролируемые процессы. Эта цель становится достижимой, если в основании национальных институтов находятся ценностные комплексы как базовое условие сохранения государственно-политического образования. Именно они (если сформированы и присутствуют в сознании большинства современного общества) обладают преобразовательным потенциалом.

Применительно к Конституции РФ следует понять, насколько тот ценностный потенциал, предложивший кардинально новые решения, который был заложен на стадии подготовки Основного Закона, находясь в саморазвитии, остается действующим, создающим условия для сохранения и продолжения развития нашего общества.

По мнению заметного числа представителей политологической науки, развитие российского общества определяет ценностная триада «Справедливость. Ответственность. Доверие», которая обладает достаточным и необходимым для целей государственного строительства стабилизирующим и преобразовательным потенциалом.

Указывается на то, что Конституция России ориентировала и ориентирует на реализацию принципов справедливости, ответственности и доверия. Очевидно, что в каждый исторический период важно содержательное наполнение указанных категорий, которое несомненно меняется, но по некоторым базовым характеристикам с точки зрения ожиданий остается на уровне индивидуального и коллективного представления глубинно одинаковым или даже если и различным, то при присутствии в обществе, решающим схожие задачи.

В рамках работы над рядом исследовательских проектов было сформулировано следующее понимание используемых категорий: «Справедливость — ценность, которая отражает системную реализацию возможностей и прав граждан в их саморазвитии и самореализации, прозрачность и удобство правовой системы, неотвратимость наказания и адекватный доступ к материальному и социальному капиталу и к социальным лифтам.

Ответственность — ценность, которую можно описать как способность осознавать не только права, но и обязанности каждого гражданина вне зависимости от его социального статуса и принадлежности к социальной группе, (страте) социальной пирамиды. Доверие — ценность, которая лежит в основе всей триады и отражает готовность всех участников государства осуществлять отторжение собственных материальных и иных ценностей в пользу государственных институтов для обеспечения общих интересов». Эти ценности, как отметил докладчик, выступают регуляторами человеческого поведения, определяют качество политических коммуникаций и составляют доктринальную основу решений, предлагаемых для оптимизации процесса государственно-политического строительства. Действующая Конституция РФ дает глубинную правовую опору для того, чтобы указанный ценностный регулятор был действенным.

<strong>Судья К</strong><strong>онституционного Суда</strong><strong> РФ, </strong><strong>д-р </strong><strong>юрид</strong><strong>. наук, </strong><strong>проф</strong><strong>. </strong><strong>Н.С. Бо</strong><strong>н</strong><strong>дарь</strong> рассмотрел 25-летний юбилей Конституции России «в зеркале политических иллюзий и вечных идеалов естественно-правового романтизма и позитивистско-юридического реализма» и представил авторское понимание сущностных характеристик Конституции сквозь призму социальных противоречий, имея в виду, что Конституция РФ 1993 г. является: а) порождением социальных противоречий; б) их отражением, средством нормативного закрепления; в) уникальным инструментом разрешения присущих современному обществу и государству социальных противоречий. Историческое значение Конституции РФ 1993 г., смысл и глубина ее влияния на социальную действительность определяются самой природой данного документа.

Оценка места и роли действующей Конституции России в современных условиях геополитических преобразований предполагает необходимость исследовать смысл, глубину, конституционное значение соответствующих социальных процессов. Концентрированным конституционно-правовым выражением этих перемен является, в частности, фактический отказ от еще недавно провозглашаемых идей глобализации в пользу суверенизации и формирования на этой основе нового миропорядка, для которого характерно глубокое социокультурное противостояние, в том числе на уровне основополагающих принципов и ценностей современного конституционализма, глобальный кризис современных институтов демократий. В этих условиях необходим новый взгляд на расстановку приоритетов между универсальными и национально-специфическими началами в современной конституционно-правовой жизни, выработка и реализация на основе Конституции РФ 1993 г. идеологии социокультурной и конституционной идентичности России в изменяющемся нестабильном мире.

В этой связи важное значение имеют уяснение и объективная оценка современных вызовов конституционализму, к которым, по мнению Н.С. Бондаря, относятся: 1) дефицит конституционного равенства как главная угроза современному правопорядку, которая в конечном счете создает предпосылки утраты сущностных характеристик самого права как равной для всех меры свободы; 2) деформации социокультурных начал в праве, отрыв системы нормативно-правового регулирования от нравственно-этических основ; 3) усиливающийся дисбаланс норм международного и национального права, углубление коллизий в соотношении национальной и наднациональной юрисдикций.

С точки зрения докладчика, возможности Конституции России эффективно противостоять современным угрозам правовой жизни во многом определяются методологическим плюрализмом Основного Закона 1993 г., проявлением которого является, в частности, сочетание в современном конституционно-правовом регулировании естественно-правовых и социокультурных, социологических начал, юридического позитивизма и правового прагматизма, консерватизма и неолиберализма, программных ориентиров конституционного развития общества и конституционного страха по поводу возврата к прошлому и т.п. Очевидно, что философско-мировоззренческий плюрализм Конституции РФ 1993 г., определяя фундаментальные преимущества нормативной базы современного российского конституционализма, одновременно предопределяет сложности толкования, выявления сакрального смысла, «прочтения» духа некоторых основополагающих норм Конституции (к примеру, ч. 2 ст. 13, ч. 4 ст.15 и др.), их реализации.

В этих условиях особая роль принадлежит Конституционному Суду РФ, имея в виду раскрытие с его помощью не только нормативно-правового, но и философско-методологического потенциала действующей Конституции как отражения вечных идеалов и юридических реалий современности. Это становится возможным благодаря осуществлению Конституционным Судом РФ как охранительных, так и преобразовательных функций, что является гарантией социокультурного саморазвития, эволюционирования Конституции безотносительно к изменению ее текста. На этой основе происходит утверждение в обществе и государстве ценностей судебного («живого») конституционализма как особого режима обеспечения верховенства права и прямого действия Конституции, судебно-правового гарантирования ее ценностей на основе баланса власти и свободы, сочетания частных и публичных интересов, единства социокультурных и нормативно-правовых факторов конституционализации законодательства и всей системы правопорядка. Сама же Конституция РФ 1993 г. является в этом случае Основным Законом не прошлого, а нынешнего XXI в. С учетом этого необходимо крайне осторожно подходить и к вопросу об изменении текста Конституции.

<strong>Декан Высшей школы государственного аудита (факультета) МГУ им. М.В. Ломоносова, д-р </strong><strong>юрид</strong><strong>. наук, проф. </strong><strong>С.М.</strong><strong> </strong><strong>Шахрай </strong>свое выступление посвятил проблеме соотношения общества, власти, Конституции или кризиса их совместимости, остановившись на особом случае классической проблемы исследования соответствия юридической и фактической Конституций, а именно – на проблеме совместимости реальной жизни и текста Конституции РФ 1993 г. Он обратил внимание на то, что в<em> </em>конституционном праве существует известная проблема соответствия юридической и фактической конституций. Несоответствие формальной и фактической конституций может стать причиной глубоких социально-политических потрясений. Именно несоответствие текста Основного Закона реальной жизни есть степень и мера фиктивности Конституции юридической. Действующая Конституция, по утверждению докладчика, принималась не как <span style="text-decoration: underline;">общественный</span> договор, закреплявший уже сложившуюся расстановку сил, а как план будущего, как проект построения новой России. Фактически Конституция РФ 1993 г. была первой масштабной попыткой создания новой государственности и нового социального порядка. Это была попытка привести власть и общество в новое качество. Из хаоса и разрухи начала 90-х годов была собрана новая модель государства, новые институты, которые были «погружены» в социальную реальность, совмещены с обществом. На момент, когда в стране происходило строительство новой российской государственности, новых институтов и отношений, Конституция РФ 1993 г. была более, чем реальной. В этой фазе развития юридическая Конституция творила Конституцию материальную.

С.М. Шахрай, затронув исторически известную проблему создания параллельных институтов фактического осуществления власти, в качестве примера привел деятельность КПСС. Считая, что сегодня, когда реальность начинает расходиться с конституционной моделью (<span style="text-decoration: underline;">параллельные структ</span><span style="text-decoration: underline;">у</span><span style="text-decoration: underline;">ры</span>, в отличие от КПСС, пока не осуществляют государственную власть вместо конституционных органов), самим своим существованием параллельные структуры деформируют, размывают, ослабляют власть. Но в самой Конституции хватает рецептов и механизмов, чтобы исправить ситуацию. Речь идет о таких инструментах, как принятие федеральных конституционных законов - об Администрации Президента РФ, о Федеральном Собрании, поправки в федеральные конституционные законы о Правительстве РФ, судебной системе, о Конституционном Суде РФ.

Докладчик подчеркнул, что самый главный инструмент в восстановлении единства двух конституционных реальностей – не только принятие законов, <span style="text-decoration: underline;">дезавуирующих параллельные структуры во власти (или наоборот, «л</span><span style="text-decoration: underline;">е</span><span style="text-decoration: underline;">гализующих» функции</span> параллельных органов), это с<span style="text-decoration: underline;">рочная судебная рефо</span><span style="text-decoration: underline;">р</span><span style="text-decoration: underline;">ма, </span>возвращающая к истокам и завершению тех процессов, которые были начаты Великой судебной реформой 1864 г., которая имеет не только историческое и правовое, но и цивилизационное значение для России. В судебной первооснове отечественного конституционализма заключается российская историческая специфика, которая снова проявила себя совсем недавно – в середине 90-х годов, когда, по мнению С.М. Шахрая, главным источником благоприятных правовых условий для становления новой российской государственности и новой российской экономики стал отнюдь не парламент, а Конституционный Суд РФ, который явился локомотивом и «юридической лабораторией» конституционных преобразований.

Как полагает С.М. Шахрай, эффективная работа судов ведет не только к совершенствованию и активизации законодательной деятельности, но также обеспечивает ее настройку на реальные потребности государства, общества и человека, включая потребности развития экономики. Результативной первоочередной мерой может стать и возрождение института следственных судей, которые находились бы непосредственно в составе суда (уровня субъекта Федерации) и были не зависимы от прокуратуры и Следственного комитета. Но главное – судебная реформа нужна для того, чтобы вернуть атмосферу доверия общества и бизнеса к судам и в итоге к власти в целом. В сложные социально-экономические периоды, в чем бы ни заключались конкретные причины экономического замедления, на первый план всегда выдвигается необходимость бесперебойности работы институтов развития, которые могут функционировать только в атмосфере стабильности «правил игры» и доверия к судебной системе. Это обусловлено наличием прямой зависимости между качеством судебной власти, экономическим ростом и социальным развитием. Доверие к институтам власти и суду важно во все времена, но сегодня - в особенности.

Проблематика конституционализма, интеграционный межгосударственный потенциал Конституции и государственный суверенитет были широко представлены на <strong>пленарном заседании</strong> в докладе <strong>главного научного сотрудника Института государства и права РАН, д-ра </strong><strong>юрид</strong><strong>. наук, проф.,</strong> <strong>заслуженного </strong><strong>юрист</strong><strong>а</strong><strong> РФ</strong><strong>, заслуженного деятеля науки РФ </strong><strong>В.Е. Чиркина</strong>. Отмечалось, что в условиях современной взаимозависимости государств мира есть много факторов, которые влияют на фактическое осуществление государственного суверенитета. Политические и экономические возможности, влияние в мире разных государств неодинаковы. Никто не отрицает, что крупные государства планеты оказывают влияние на политическое и экономическое поведение малых и не только малых государств. Такое воздействие существует и между государствами-гигантами. Однако ни размер, ни другие факторы не могут лишить государства их суверенитета. Никакие санкции не могут ограничивать суверенитет государства, влиять на принципиальное поведение государств, изменять сущность содержания и основных форм фактического осуществления государственного суверенитета.

В ХХ в. территориальным публично-правовым образованием, перед которым впервые возникли конституционные вопросы суверенитета в специфических условиях объединения суверенных государств в новое союзное государство, был СССР (1922–1991 гг.). Многие теоретические и практические решения при объединении суверенных государств в единое новое территориальное публично-правовое образование впервые нашли свое применение именно в Советском Союзе, при образовании которого на основе объединения нескольких советских социалистических государств (РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР) в единое союзное государство – Союз Советских Социалистических Республик, естественно, возник вопрос и о государственном суверенитете. Тогда впервые было замечено, что объединение суверенных государств в общее союзное государство изменяет традиционные представления о суверенитете. Конституция СССР 1924 г. заложила некоторые теоретические положения о суверенитете в сложном союзном государственном образовании, состоявшем из других государств. Они были с отдельными изменениями повторены в последующих Конституциях СССР. В положениях данных Конституций были и такие новые элементы, которые могли использоваться и использовались для концепции суверенитета при создании единого, сплошного территориального публично-правового объединения соседних государств, имеющего свою границу. Видимо, это принципиальное положение теории и практики в конституционном праве впервые появилось именно в Конституции СССР 1924 г. Правда, термин «суверенные права» применялся в Конституциях СССР по другому назначению, как констатация, а не для положений о их передаче, но это понятие имеет общий характер и может быть применено не только в международном праве, но и для внутренних отношений в государстве в связи с отношениями государства с его исключительной экономической зоной в открытом море.

Определенные стороны этого опыта в какой-то мере были использованы при создании Европейского Союза. Создатели поправок к конституциям государств ЕС дополнили положение о суверенных правах тремя новеллами: словом «некоторые», а также положениями о некоторых государственных полномочиях и о добровольной передаче таких прав и полномочий. При вступлении в Евросоюз государства были вынуждены вносить изменения в нормы их конституций о государственном суверенитете. Впрочем, и в актах ЕС, и в конституциях одной и той же страны нередко встречаются разные формулировки. Должной юридической проработки в этом нет. В документах ЕС не говорится, что Европейский Союз – государство, что он обладает государственной властью или суверенитетом. Однако сказанное выше приводит к выводу, что у Евросоюза наряду с государственной властью членов ЕС существует собственная своеобразная публичная власть. Как полагает В.Е. Чиркин, ,публичная власть ЕС отличается от государственной власти и иной публичной власти по способу возникновения, по юридическому оформлению, характеру, возможностям и пределам, видам и полномочиям органов, которые принимают обязывающие решения, по способам ее реализации на «местах».

Публичная власть Евросоюза возникла особым путем, на основе договоров суверенных государств, в результате добровольной передачи ЕС некоторых государственных полномочий, суверенных прав государствами-членами при вступлении в ЕС, но без признания последнего суверенным государством, в отличие от того, как это было при создании СССР в 1922 г. Не будучи государственной, власть Европейского Союза вместе с тем имеет элементы государственности, что естественно, ведь она появилась от государств (путем заключения договора ими, передачи государствами – членами ЕС некоторых суверенных прав и государственных полномочий), однако в отличие от государственной власти она не имеет универсального характера, а ограничена пределами переданных полномочий. Это публичная несуверенная государствоподобная власть территориального устойчивого объединения государств определенного региона (части Европы).

По вопросу о форме организации такой власти в научной литературе выражены различные взгляды. Все имеющиеся характеристики публично-правовой формы ЕС и в российской, и в западной литературе описательны и довольно неопределенны. По мнению докладчика, по своей юридической форме Европейский Союз сочетает признаки международной организации и территориального публично-правового образования с ограниченной государствоподобной публичной властью. Форму ЕС можно было бы охарактеризовать как региональное международно-государствоподобное несуверенное территориальное публично-правовое образование.

Опыт ХХ–ХХI вв. свидетельствует, что правовое регулирование суверенитета в территориальных образованиях объединений государств-членов всегда отличается от суверенитета унитарных государств, чего не предвидели и не могли предвидеть в ХVII в. создатели концепции государственного суверенитета. Таким образом, в современных условиях, рассматривая вопросы государственного суверенитета, необходимо учитывать не только положения конституций о возможности передачи некоторых суверенных прав, но и многие другие факторы, характеризующие фактическое осуществление государственного суверенитета.

<strong>Доклад с</strong><strong>удь</strong><strong>и </strong><strong>К</strong><strong>онституционного Суда</strong><strong> РФ</strong><strong>, д-ра </strong><strong>юрид</strong><strong>. наук, проф.</strong><strong> Г.А.</strong><strong> </strong><strong>Гаджиев</strong><strong>а</strong> был посвящен анализу моделей конституционного судопроизводства. В 1994 г. увидел свет первый Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». В нем предусмотрена такая модель конституционного судопроизводства, которая очень напоминает модель немецкого Конституционного суда. Но есть и отличия, и самое главное состоит в том, что Федеральный конституционный суд Германии проверяет, были ли нарушены конституционные права частных лиц в процессе правоприменения, в том числе решениями судов. В российской модели проверка фокусируется на проверке конституционности примененных в деле заявителя законов, но при этом она сквозь призму ст. 74 Закона о Конституционном Суде РФ судит об их конституционности, но с учетом в том числе сложившейся правоприменительной практики. Но, поскольку Конституционный Суд РФ, применяя данный Закон, вправе трактовать смысл норм этого Закона, он имеет легитимную возможность трансформировать свои представления о том, что из себя представляет «сложившаяся правоприменительная практика», образуется ли она, к примеру, в силу принятия решения Верховным Судом РФ по конкретному делу.

Как известно, судами кассационной инстанции в нашей стране являются президиумы областных – это первая кассация, а также судебные коллегии Верховного Суда РФ – вторая кассация. Закрепление за судами двух кассационных уровней полномочий по обеспечению единства судебной практики есть результат представления о современной кассации как о суде, решающем исключительно вопросы права. Хотя решения судов первой и второй кассаций по конкретным делам не имеют обязательной силы, нижестоящие суды признают эти решения как влиятельные, значимые (реально – как обязательные для них). Особенность «текущего момента» в стране такова, что кассационные суды несколько ослабили свои функции по обеспечению национального единообразия в правоприменении, в толковании применяемых норм, в результате чего вместо национального единообразия возникают риски появления регионального единообразия. Как тут не вспомнить ленинское высказывание про «калужскую законность»!

Но, поскольку кассационные суды в разных регионах России порой придают разный смысл одним и тем же положениям законов, у субъектов права появляется возможность усмотреть в этом неопределенность в вопросе о том, соответствует ли такая норма ст. 19 (ч. 1, 2) Конституции РФ, гарантирующей равенство всех перед законом и судом независимо от места жительства. Тем самым законодательно установленный объем полномочий кассации подталкивает заявителей к тому, чтобы они чаще обращались в Конституционный Суд РФ, который незаметно превращается в суд третьей кассации, но только по вопросам конституционного права.

Основываясь на анализе структуры дел, ежегодно рассматриваемых Конституционным Судом РФ, Г.А. Гаджиев обращает внимание на следующее: становится очевидным, что если раньше рассматривались споры между политическими органами Федерации, между федеральными органами власти и органами власти субъектов Федерации, то теперь 95–97% всех дел – это дела по жалобам частных лиц. По сути, содержанием деятельности Конституционного Суда РФ является проверка того, обеспечивается ли единообразное истолкование законов, т.е. проверочная деятельность, изоморфная деятельность первой и второй кассаций. Сходство между Конституционным Судом РФ и кассацией усилилось после того, как законодатель изменил ч. 5 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», легализовав практику конституционно-правового истолкования норм обычных законов.

В настоящее время не допускается применение либо реализация каким-либо иным способом нормативного акта в истолковании, данном Конституционным Судом РФ. Он помимо истолкования положений Конституции РФ получил возможность давать конституционно-правовое истолкование нормативных актов. Можно обнаружить сходство между Конституционным Судом и кассационными судами в наличии положений процессуального законодательства о допустимости обращений в суды. Комитет Министров Совета Европы принял Рекомендации от 7 февраля 1995 г. № R (95) относительно полномочий кассационной инстанции. Эти суды должны прежде всего развивать право и способствовать единообразному истолкованию нормативных актов. Круг жалоб может быть ограничен с помощью системы фильтрации получаемых обращений с тем, чтобы сконцентрироваться на тех делах, которые касаются вопросов права, имеющих значение для общества в целом. Выходит, что как первая и вторая кассации Конституционный Суд РФ с помощью своих процессуальных правовых позиций о допустимости жалоб может не только регулировать количество рассматриваемых дел, но даже и видоизменять модель конституционного судопроизводства.

Таким образом, представляется, что, как минимум, те сложные дела, в которых суды общей юрисдикции и арбитражные суды ищут баланс между равноценными правами (к примеру, право СМИ на распространение мнений и право частного лица на неприкосновенность частной жизни или на изображение), а в глубине этой коллизии имеет место коллизия основных прав, должны в конечном счете рассматриваться в конституционно-кассационном производстве.

Участники <strong>академического </strong><strong> </strong><strong>«круглого стола»</strong> (академики РАН <strong>В.И. Жуков</strong> и <strong>А.А. Гусейнов</strong>, члены-корреспонденты РАН <strong>А.Н. Савенков</strong>, <strong>Д.В. Ушаков, Ж.Т. </strong><strong>Тощенко</strong><strong>, С.В. Рязанцев, Г.А. </strong><strong>Тосунян</strong>, Председатель Конституционного Суда Республики Беларусь в отставке <strong>Г.А. Василевич</strong>) особо отметили, что Конституция России за 25 лет своего существования создала прочный фундамент формирования в Российской Федерации современного, демократического социального государства, ориентированного на реализацию и защиту прав человека и гражданина, создание условий для его полного и всестороннего развития.

Было подчеркнуто, что конференция показала высокий профессиональный уровень рассмотрения проблем, продемонстрированный участниками, безусловную ценность совместной плодотворной работы представителей научного сообщества и органов государственной власти. Это предопределяет возможность дальнейшего использования результатов такой важной и, безусловно, своевременной работы.

Проблематика конституционализма является одной из актуальных и в практическом, и в теоретическом плане как в целом в государственно-правовой науке, так и в конституционном праве, в частности. Изучение теории и практики российского конституционализма, их эволюции, своеобразия и ключевых направлений развития – фундаментальное направление исследований для российской науки конституционного права. Анализ историко-правовой модели российского конституционализма, изучение особенностей, противоречий и традиций политико-правового развития государства, в том числе на современном этапе, обобщение опыта конституционного реформирования – необходимая основа для правового прогнозирования конституционно-правового развития страны и совершенствования российского законодательства.

Развитие науки конституционного права в русле изучения конституционализма имеет высокий научный потенциал и актуализировано в реалиях современного Российского государства. Научные результаты по данной теме исследования направлены на обобщение проведенного анализа фундаментальных проблем современной России на этапе всемирного процесса глобализации с учетом накопленного исторического, теоретического и практического опыта зарождения, становления и развития принципов российского конституционализма и являются значимыми для Российской Федерации. Современное состояние конституционализма в нашей стране требует пристального внимания и тщательного изучения, поскольку оно связано с выполнением наисложнейшей задачи по формированию демократического, правового, федеративного государства, основанного на принципах верховенства права, разделения властей, взаимной ответственности государства и гражданина.