Везде
State and legal life of the society under globalization
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
State and legal life of the society under globalization
Annotation
PII
S013207690004428-2-1
DOI
10.31857/S013207690004428-2
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexey Salomatin 
Affiliation: International Academy of Comparative Law
Address: Russian Federation, Penza
Alexander Malko
Affiliation: Saratov branch of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation
Edition
Issue 3
Pages
85-96
Abstract

The article traces the influence of globalization upon state and law. Being the result  of  postmodernization processes the globalization stimulates broad involvement state into international affairs, erosion of state sovereignty, instability of state policy. Political postmodernization and legal also influence state in negative way. Never the less the emerging information, legal and social state tries to an swear the challenges of globalization.

Keywords
globalization, internationalization of state and law, Erosion of state sovereignty, non-state actors in the world politics, information, legal and social state
Received
25.03.2019
Date of publication
28.03.2019
Number of purchasers
96
Views
3584
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Государство и право, вовлеченные в стремительную и противоречивую динамику современного общественного развития, следует рассматривать комплексно в их сложном взаимодействии. Поэтому наряду с правовой жизнью – достаточно устоявшейся категорией1, необходимо использовать и понятие государственно-правовой жизни. Именно оно отражает развивающуюся социальную реальность, выражающуюся в действии механизма как государства, его органов, так и обеспечивающих их функционирование правовых актов и правоотношений, характеризующих специфику и уровень государственно-правового развития социума, отношение его членов к государству и праву. Несомненно, долгое время государство определяло развитие права. Но в настоящее время в условиях глобализации и определенного ослабления государства взаимоотношения между государством и правом не столь однозначны. На мировой арене появились еще и иные акторы, а сама жизнь на нашей планете приобрела сложную многоуровневость и турбулентность.
1. См., напр.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000; Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 2005; Малько А.В., Пономаренков В.А. Правовая жизнь современного общества: социально-факторный анализ. М., 2015; Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики / под ред. А.В. Малько. М., 2016; Правовая жизнь современного российского общества: уровни, срезы, сегменты / под ред. А.В. Малько. М., 2016; Правовая жизнь российского общества в условиях глобализации / под ред. А.В. Малько М., 2017; Малько А.В., Кроткова Н.В., Сулейманов Б.Б. Обзор материалов Всероссийского научно-практического «круглого стола» журналов «Государство и право» и «Правовая политика и правовая жизнь» на тему «Политическая и правовая жизнь в современной России: федеральный и региональный уровни» // Государство и право. 2017. № 5; Малько А.В., Пономаренков В.А., Кроткова Н.В. Обзор Всероссийской научной конференции в форме «круглого стола» журналов «Государство и право», «Правовая политика и правовая жизнь», «Актуальные проблемы правоведения» по теме «Правовая жизнь общества и средства ее упорядочения» // Государство и право. 2017. № 9.
2 Глобализация – относительно новое, хотя уже и примелькавшееся в науке и публицистике явление. Еще недавно, по крайней мере до начала в 2008 г. мирового финансово-экономического кризиса, будущее представлялось относительно предсказуемым, и казалось, что катаклизмы не грозят нашей планете. Однако болезненный переход к новому технологическому укладу, который, как будем надеяться, скоро завершится, не внушает нам пока чувства успокоенности. Но самый главный вопрос, который задают себе юристы и политологи, - сумеет ли выстоять государство перед лицом глобализационных вызовов? Не будем ли мы вскоре жить в общемировом суперпоселении по правилам безумного общепланетарного диктата?
3 Миграции – это давний спутник человечества. Перемещение племен и этносов было присуще нашей цивилизации еще в догосударственном состоянии. Господствующие в науке представления о прародине человека где-то на юге и востоке Африки, а не в Азии (Индии и Китае)2 предсказывают, что наши далекие предки мигрировали по земной поверхности. Где-то около 100 тыс. лет назад они вышли за пределы Африки и через Юго-западную Азию, двигаясь на Восток, распространились по всему миру3. Однако это и последующие перемещения нельзя назвать глобализацией, даже если мы имеем в виду более «неолитическую революцию» VIII–V тыс. до н.э.»4. Это было бы некорректное использование относительно нового понятия, относящегося к концу ХХ в. Интернационализация – более уместный термин, означающий сближение государства и народов.
2. См.: Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. 5-е изд., испр. М., 1999. С. 94.

3. См.: Понтинг К. Всемирная история. Новый взгляд. М., 2010. С. 32.

4. Макуев Р.Х. Актуализация роли государства в обеспечении национальной безопасности в условиях глобализации // Государство и право. 2010. № 8. С. 33.
4 Она отчетливо протекала лишь в последние столетия в рамках отдельных континентов и регионов, зная при этом свои периоды усиления и ослабления, но никогда до настоящего момента, т.е. до рубежа II и III тысячелетий, не затрагивала всю планету в целом.
5 Вряд ли имеет смысл всерьез говорить о процессах глубокого взаимодействия стран и их народов, когда численность обособленных человеческих коллективов шла на десятки и сотни индивидов, и они выполняли простейшие социальные функции. С момента рождения ранних государств начинаются спорадические контакты между ними с выделением территориальных зон более плотного взаимодействия, где соперничество и войны, смена государств-лидеров и цивилизаций являлись обычным делом (например, междуречье Тигра и Евфрата). Но это явление нельзя даже назвать интернационализацией. Не проявлением интернационализации, а разовым межцивилизационным взаимодействием следует обозначить державу Александра Македонского и возникшие на ее руинах эллинистические государства. Синтез античной культуры и древневосточных социальных порядков был в большей степени выгоден Древнему Востоку, а не Средиземноморскому миру, и он не привел к каким-либо масштабным общепланетарным последствиям. Тем более торжеством одной, конкретной цивилизации явился Древний Рим, собравший под своим началом до 50 млн представителей различных народов, подчинившихся единой воле и культуре. После падения Вечного города эра крупных и устойчивых империй в Европе закончилась. За исключением Византии и Китая, долговременных империй не возникло и на Востоке. Но самое главное – было бы недальновидным подвергать инфляции термин «интернационализация» и называть им любые контакты соседних государств и народов. Только регулярное и длительное взаимодействие социумов, располагавшихся на разных континентах, которое ведет к коренной трансформации их жизни, мы определяем как интернационализацию. Начало этим процессам положили Великие географические открытия конца XV–XVI вв., ставшие отправной точкой колониальной экспансии. Анклавный (очаговый) колониализм XVI–XVIII вв. приобретает в ХIХ в. общемировой характер, идет борьба за колониальный передел мира. Но и в это время развитые и слаборазвитые страны (или колонии) существуют как бы параллельно друг другу. Даже в годы двух мировых войн ̶ годы беспрецедентной интернационализации военных конфликтов, интернационализация носила секторальный и отнюдь не долговременный характер. Лишь после Второй мировой войны и распада колониальной системы интернационализация стала свершившимся фактом, и ее реальным подтверждением оказались транснациональные корпорации (ТНК), организовавшие производство в международных масштабах и добившиеся политического влияния. Глобализация – это финальный этап на пути взаимодействия народов и государств Земного шара. Между ними складывается тесная взаимная зависимость только на рубеже тысячелетий. Характерно, что термин «глобализация» в 1980-е годы употреблялся крайне редко, а в 1990-е г. он уже становится ключевой идеей5, возникнув как бы ниоткуда6. Во многом это связано с неожиданным крахом мировой системы социализма и экспансией политических и экономических парадигм Запада7.
5. См.: Waters M. Globalization. L. – N.Y., 1995. P. 3.

6. См.: Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. Ч. 24.

7. См.: Кирсанов А.И. Глобализация и проблемы взаимоотношения западной цивилизации с остальным миром // Вестник МГОУ. Сер. «Философские науки». Вып. 15. 2009. С. 86–89.
6 Глобализация, по нашему глубокому убеждению, есть порождение постмодернизационных процессов, а не наоборот. Это – одна из граней (преимущественно внешнего характера) нового общества, стартовавшего в 1980-е годы после циклических и структурных кризисов 1970-х гг.8 Новая постиндустриальная экономика коренным образом меняет общество, государство и право (см. схему).
8. См.: Саломатин А.Ю. Всемирная история государства и государственного управления. М., 2013. С. 253.
7

Схема Постмодернизационные процессы в сфере государства и права как основа глобализации
8 В результате исчерпания доминируюшей роли крупного машинного производства мир перешел к новому технологическому укладу, в котором компьютерные технологии заняли ведущее место. Всеобщая компьютеризация производства и быта повлекла за собой ускоренное развитие венчурного (рискованного) бизнеса. Безусловно приоритетной стала роль сферы услуг. Глубокая интернационализация экономики касается не только сферы финансов, но и отдельных отраслей производства.
9 Далеко не самые лучшие времена испытывает государство прежде всего под влиянием внешних факторов. Поклонники глобализации рисуют образы «глобальной демократической империи» (Н. Фергюсон), «глобального гражданского общества» (Р. Дарендорф, Э. Гидденс), «глобального гражданства» (Ю. Хабермас, М. Эван), «космополитичсекого государства» (У. Бек). Симптоматичен выход труда под названием «Глобальное административное право», в котором «доказывается падение роли национальных парламентов, муниципалитетов, судов, международных институтов и правовых норм и преобладание значения так называемых функциональных институтов типа Всемирного Банка, ВТО, МОТ, ВОЗ и т.п.»9.Таким образом, мы видим, что, с одной стороны, на мировой арене появились новые действующие силы в лице транснациональных корпораций (ТНК) и международных некоммерческих организаций (НКО). С другой стороны, само государство посредством многочисленных договоров и неформальных связей оказалось вовлеченным более глубоко, чем ранее, в международные дела. А это поставило его в весьма трудную ситуацию значительной непредсказуемости.
10 Возьмем хотя бы фактор ТНК. Еще в 2000 г. «по объему добавленной стоимости из 100 самых крупных “экономических систем” 29 были транснациональными компаниями (ТНК) и 71 ̶ независимыми государствами»10.
10. Подольская Т.В. Глобализация и транснационализация мировой экономики в геоэкономическом пространстве. Ростов н/Д., 2008. С. 7.
11

Известны примеры, когда конкретные ТНК финансируют государственные перевороты (наконец, IТТ в Чили в 1973 г.) или являются виновниками крупнейших экологических катастроф (как британская ВР, отравившая огромные площади в Мексиканском заливе). Чаще всего «транснациональные корпорации выходят из национально-государственных рамок и de facto расторгают договор о лояльности с институтами национального государства»11. Достаточно дестабилизирующей является и деятельность некоторых НКО. Так, Гринпис прославился своими шумными экологическими акциями против экономических конкурентов США и Запада. Его операция против российской нефтяной платформы «Приразломная» в 2013 г., видимо, может служить классикой геополитического шантажа, которому российскими властями был дан достойный отпор12.

11. Бек У. Что такое глобализация? Ошибка глобализма – ответ на глобализацию. М., 2001. С. 19.

12. См.: Дело «Arctic Sunrise» [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: >>>> (дата обращения: 19.10.2017).
12 Однако не все государства могут и готовы должным образом защитить свой государственный суверенитет. Эрозия последнего – серьезная проблема. По поводу этого высказываются различные точки зрения. Так, гиперглобалисты говорят о бесполезности государства, скептики рассматривают государство как творцы интернационализации, а трансформисты полагают, что хотя отдельное государство не стало сильнее в процессе развития мирового рынка, но государства все чаще объединяются друг с другом, укрепляя свой совместный потенциал13. Весьма типична для западной государственно-правовой мысли позиция канадского компаративиста П. Гленна. Он ни в коем случае не считает государство жертвой глобализации. По его мнению, оно выступало ее агентом и бенефициаром. Оно поддерживает развитие технологий, которые запросто пересекают границы. Оно вынуждено соглашаться с циркулированием потоков информации. В результате межгосударственного сотрудничества государство повышает свой познавательный потенциал и возможности проведения реформ14. К сожалению, столь благостная картина не соответствует действительности. Все государства – очень разные. Каждое из них обладает определенными геополитическими и социально-экономическими особенностями, которые хуже или лучше позволяют занимать свое место (чаще всего подчиненное!) в общемировом пространстве.
13. См.: Ноженко М. Национальные государства в Европе. СПб., 2007. С. 133–135.

14. См.: Glenn H.P. Cоsmopolitan State. Oxford, 2013. P. 181–183.
13 Дополнительно осложняет внешнеполитические позиции государств поиск оптимального соотношения между государственным регулированием и дерегулированием. Как известно, 1980-е годы были отмечены серией неоконсервативных новаций в различных странах. «Налоговые реформы, дерегламентация, приватизация и бюджетное оздоровление стали главными инструментами ревизии послевоенной кейнсианской модели экономики»15. Правда, уже в 1990-е годы от масштабного дерегулирования пришлось отказаться. В частности, директор Лондонской школы экономики Э. Гиденс предложил концепцию «третьего пути», согласно которой гражданское общество призвано одновременно быть инструментом сдерживания рынка и государства16. Однако споры продолжаются. Например, один из классиков современного менеджмента П. Друкер не скупится на критику «бессилия» государства17, в то время как практические политики не намерены свертывать регулирующую деятельность. Тем не менее на уровне официальной пропаганды Запад и такие его структуры, как МВФ и Всемирный Банк, настаивают, что для развивающихся стран принцип дерегулирования должен преобладать, что подрывает возможности национальных экономик. Но государство и опосредованно на право оказывает воздействие формирование социального эластичного, активистски-агрессивного гражданского общества, иного, чем это было в эпоху триумфа классической модернизации на рубеже XIX–XX вв.18. В современном, сильно дифференцированном, но быстро меняющем свою структуру социуме достижение согласия более затруднено.
15. Ван дер Вее Г. История мировой экономики. 1945–1990. М., 1995. С. 355.

16. См.: Giddens A. Runaway World. How globalization is Reshaping Our Lives. L., 2000.

17. Друкер П.Ф. Эпоха разрыва. Ориентиры для нашего меняющегося общества. М. – СПб. – Киев, 2007. С. 208.

18. См.: Саломатин А.Ю. Гражданское общество в условиях постмодернизационного развития // Гражданское общество в России и за рубежом. 2013. № 1.
14 Это связано не только с высокой вариативностью социально-культурных интересов населения, но и с наличием полярного понимания его элитами и слоями внешнеполитической повестки. Сам термин «глобализация» у разных индивидов «вызывает весьма эмоциональное к себе отношение. Одни считают, что это ̶ предвестие международного гражданского общества, начало новой эры мира и демократизации. Для других глобализация означает экономическую и политическую гегемонию Америки, в результате чего культура во всем мире станет однородной и превратится в нечто вроде метастазов Дисней-ленда»19. Само общество становится более этнически гетерогенным. Доля иностранцев по месту своего рождения составляет для Люксембурга – треть, для Швейцарии – четверть, для Канады – пятую часть населения20. Еще до иммиграционного кризиса 2014–2015 гг. во Франции и Италии наиболее низкий показатель иностранцев – 11% и 7.2%21. Повышается и удельный вес интернациональных браков: во Франции – с 10% в 1996 г. до 16% в 2009 г., в Германии – с 11.3% 1990 г. до 13.7% в 2010 г. В Швейцарии 45% брачных союзов – с иностранным элементом. Даже в этнически закрытой Японии последних – уже 5%22. Судя по событиям, последовавшим за президентскими выборами в США в ноябре 2016 г., космополитические либерально-мондиалистские настроения усиливаются. «Активная часть общества во все большей степени структурируется в рамках не привычных нам партий и клубов, но сект, объединяющих людей на основе некритического восприятия религиозной догмы, человека, товара или финансового продукта»23. Эти фрагментированные организации в условиях современных медиатехнологий подвержены внешнему воздействию из-за рубежа. Средства массовой информации, используя новые коммуникационные технологии, стремятся усилить свое влияние на граждан. Они подрывают роль традиционных политических партий, раздробляют политические интересы на мелкие сегменты, снижают управляемость обществом. Они стремятся сформировать мировое политически ангажированное пространство.
19. Многоликая глобализация / ред. П. Бергер, С. Хантингтон. М., 2004. С. 9.

20. См.: Joppke C. Citizenship and Immigration. Cambridge, 2010. P. 35.

21. The Economist. November 13. 2010. P. 35.

22. См.: Цилюрик Д. Власть по всему миру переживает кризис доверия // Независимая газ. 2014. 22 янв. С. 8.

23. Делягин М. В контексте глобальной трансформации // Свободная мысль. 2015. № 3. С. 5.
15 Ситуация с Евросоюзом является весьма показательной, иллюстрируя весьма противоречивые последствия глобализации для государства. Среди всех межгосударственных интеграционных объединений единая Европа – наиболее продвинутое. Долгое время это было безусловным предметом ее гордости, подражания и славословий со стороны других стран и их лидеров.
16 Однако Евросоюз совершил за последние 30–40 лет немало ошибок, начиная с принятия в 1980-е годы в свой состав Греции, Испании и Португалии, которые «ни в экономическом, ни в культурно-политическом отношении не были готовы к данному шагу»24. Немалые опасности таил в себе и переход на единую валюту: он, как утверждает американский экономист П. Кругман, снизил транзакционные издержки для бизнеса, но повысил риски последствий непродуманных заимствований для экономически более слабых стран25. Но самозначительной ошибкой стал прием в состав Евросоюза государств Восточной Европы. «Элитный консенсус по стратегическим вопросам, возможный при шести, девяти, 12 и даже 15 государствах-членах, стал очень труднодостижимым при 25, 27, 28 участниках. Включив в себя периферийные государства Европы, Евросоюз столкнулся с необходимостью аккумулировать более разнородные интересы»26.
24. Арбатова Н. Кризис и Европейский Союз: политические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 11. С. 36.

25. См.: Роговский В.С., Васильев В.С. Идейное оправдание экономической политики Б. Обамы // США. Канада. Экономика, политика, культура. 2012. №10. С. 63, 64.

26. Кавешников Н. Институционально-политическое развитие ЕС: кризис и варианты трансформации // Мировая экономика и международные отношения. 2017. Май. С. 15.
17 «Европейский Союз – это объединение, не являющееся федерацией или конфедерацией». Он «обладает публичной властью, но эта власть распространяется лишь на определенные сферы и не является всеобъемлющей»27. После провала проекта конституции Евросоюза на референдумах во Франции и Нидерландах в мае - июне 2005 г. он потерял былой интеграционный динамизм. Лиссабонский договор, вступивший в силу в 2009 г. был определенным компромиссом между радикальными оптимистами и осторожными реалистами. Со вступлением Европы, как и всего остального мира, в острейший финансово-экономический кризис обнажилась слабость европейской социально-экономической модели28. Кроме того, в ходе масштабного миграционного кризиса обострилась проблема идентичности. Наивысший уровень неприятия приезжих зафиксирован в Испании, Швейцарии, Дании, Нидерландах, Швеции29.
27. Интернационализация и конституционализация права: современные тенденции / под ред. Н.В. Варламовой, Т.А. Васильевой. М., 2017. С. 155, 156.

28. См.: Антропов В. Европейская социальная модель и политика жесткой экономии // Мировая экономика и международные отношения. 2017. № 3. С. 47.

29. См.: Узнародов И.М. Иммигранты и европейская идентичность // Европейский путь для России: за и против / отв. ред. А.В. Акульшина. Воронеж, 2017. С. 55.
18 Курс на федерализацию Европы, заявленный в начале ХХI в., по сути, провалился. Дальнейшее развитие Евросоюза «по пути многоскоростной интеграции, исходя из опыта последних лет, очевидно, но создание классической федерации вряд ли возможно, что убедительно продемонстрировал “брекзит”»30.
30. Громыко А. Структура соперничества и опыт истории // Современная Европа. 2016. № 4. С. 15.
19 Постмодернизационные процессы и глобализация оказывают мощное воздействие и на правовую систему. Ведущая тенденция здесь – беспрецедентная интернационализация правой жизни. «Межгосударственное сотрудничество сегодня преследует цель выработки универсальных и региональных стандартов в различных сферах деятельности, прежде всего в области прав человека и торгово-экономических отношений и обеспечения соответствия (по меньшей мере – непротиворечия) им национальных правопорядков. Правовое регулирование, таким образом, также приобретает транснациональный характер»31.
31. Интернационализация и конституционализация права: современные тенденции / под ред. Н.В. Варламовой, Т.А. Васильевой. С. 10.
20 Имеют место такие тенденции, как универсализация и унификация права, активное использование общих принципов права в качестве регуляторов общественных отношений, возрастание значения судейского права, расширение юридического массива, касающегося прав человека и гражданина32. Вместе с тем действуют и тенденции, противоположные интернационализации33.
32. См.: Марченко М.Н. Государство и право в условиях глобализации. М., 2009. С. 272–291.

33. См.: Лановая Г.М. Глобализация как тенденция развития современного права: миф или реальность? // История государства и права. 2012. № 11. С. 16.
21 Например, в течение многих лет мир наблюдает, как не могут выработать единую систему частноправовых норм страны Евросоюза, хотя в плане экономической, финансовой и политической интеграции эти страны ушли далеко34. И делу вряд ли помогут передача этого вопроса из рук евробюрократов юридической общественности или учреждение специального Европейского института права, отвечающего за создание модельных законов35. Просто уровень общественного сознания в европейских странах еще не дошел до того состояния, когда начала бы формироваться единая европейская правовая культура36. А без правовой культуры, отдающей приоритет общеевропейским ценностям перед национальными традициями, все реформы по унификации могут рассчитывать лишь на самый ограниченный и временный успех.
34. См.: Антокольская М. Проект Европейского гражданского кодекса и проблемы гармонизации семейного права // Ежегодник сравнительного правоведения. 2004. М., 2005; Санисалова Н.А., Салдаева Е.Ю. Единый гражданский кодекс Европейского Союза - путь к унификации законодательства // Компаративистика-2012: сравнительное правоведение, сравнительное государствоведение, сравнительная политология.

35. См.: Siеf Erp. The Future of European Law: Towards a European Law Institute? // Electronic Journal of Comparative Law. Vol. 14. 1 May, 2010. P. 3 - 5.

36. См.: European Legal Cultures / ed by V. Gessner, A. Hoeland, C. Varga. Darmouth, 1996. P. 3.
22 Вплоть до середины ХХ в. правосудие в большинстве стран мира так и не превратилось в самостоятельную, авторитарную власть, хотя нормы о ее структуре постепенно проникали в конституции государств37. Ситуация меняется во второй половине ХХ в., и прежде всего в связи с формированием конституционных судов на разных континентах. Однако в ходе этого вполне естественного процесса наблюдается усиливающееся давление внешних сил на национальные суды (в том числе и со стороны международного судейского сообщества). Становится все более «модным» обращаться к опыту зарубежного права38. Зарубежная либеральная пресса выдает судам и судьям безапелляционные оценки. Некоторые страны (как это было с Великобританией) подгоняют отдельные звенья своей судебной системы под стандарты стран-соседей39.
37. См.: Стратегия развития правосудия в условиях глобализации / под ред. А.В. Малько, А.Ю. Саломатина. М., 2011. С. 13.

38. См.: Правосудие в современном мире / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М., 2012. С. 32–39.

39. См.: Иванова И.К. Новый Верховный Суд Соединенного Королевства // Журнал росс. права. 2006. № 11. С. 121, 122.
23 Наднациональные суды в межгосударственных интеграционных объединениях (прежде всего в Евросоюзе) без всякой деликатности в отношении государственного суверенитета «творят право». При этом большинство специалистов на Западе не видят в правотворчестве Европейского Суда справедливости никакого превышения власти40, однако в отдельных странах судейский активизм вызывает негативный резонанс. В частности, в Польше заявлялось о несоответствии европейского ордера на арест конституции страны. Рядом польских депутатов была поднята проблема антиконституционности таких положений европейского правового порядка, как допущение однополых союзов, участие в местных выборах европейских граждан, что нарушало исключительные электоральные права поляков41. В Германии Конституционный суд (вопреки давлению евробюрократов) все же настаивает на верховенстве конституции страны над внешними актами42.
40. См.: Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2007. С. 459–462.

41. См.: Wyrzykwski M. When Sovereignty Means So Much: The Concepts of Sovereighnty, European Union Membership and the Interpretation of the Constitution of the Repablic of Poland // The Court of Justice and the Constitution of Europe. The Hague, 2012. P. 229–243.

42. См.: Клёмин А. ФРГ: соотношение международного и национального права // Современная Европа. 2017. № 2. С. 77–89.
24 Для успокоения властей государств в рамках Евросоюза вынуждены применять концепцию национальной идентичности, которая допускает наличие особенностей политического и конституционного устройства, включая региональное и местное самоуправление, позволяющих отступать от норм европейского права43.
43. См.: Васильева Т.А. Принцип уважения национальной идентичности государств – членов ЕС: проблемы интерпретации // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 6. С. 9–12.
25 На определенные уступки идет и Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ), который в ряде случаев готов умерить свой судейский активизм и вести диалог с судьями высших национальных судов44. Тем не менее, уровень доверия европейцев к наднациональным судебным учреждениям в последние годы демонстрирует снижение. В ряде государств (Греция, Испания, Италия, Португалия, Кипр) негативная оценка доминирует над позитивной45.
44. См.: Шуюпова С.В. Феномен активизма Европейского Суда по правам человека: возможно ли лавирование между принципом субсидиарности и эволюционным толкованием»? // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 3. С. 64–68.

45. См.: Саломатин А.Ю. Деятельность Суда ЕС и европейское общественное мнение // Современная Европа. 2015. № 5. С. 25, 26.
26 Общемировой тенденцией является рост преступности (наиболее опасной из сегментов «теневой» правовой жизни). При этом «ответной реакцией мирового сообщества на глобализацию девиантных проявлений являются глобализация социального контроля над девиантностью, создание и деятельность Интерпола и Европола; разработка и принятие многочисленных международно-правовых актов, направленных на противодействие организованной преступности, наркобизнесу, «отмыванию денег», терроризму; международно-правовая регламентация условий содержания заключенных в пенитенциарных учреждениях»46. Далеко не все из предлагаемых мероприятий являются до конца продуманными, например сохраняющийся запрет на применение смертной казни, которого придерживается примерно половина стран мира.
46. Глобализация и девиантность / науч.-ред. Я. Гилинский. СПб., 2006. С. 10.
27 Итогом государственно-правового развития в связи с процессами постмодернизации и глобализации становится создание информационно-правового и социального государства. Как известно, на Западе активно выстраивается правовое государство, наблюдается его социализация, о чем свидетельствуют конституции многих государств47. Буквально на наших глазах происходит информатизация правового и социального государства. Без информационных технологий оно просто не может больше существовать, в том числе не в силах и удовлетворять запросы населения в отношении представления правовой информации и социального обслуживания.
47. См.: Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Социальная справедливость (Некоторые конституционные вопросы) // Общественные науки и современность. 2017. № 3. С. 7, 8.
28 Наступила эра электронных, цифровых технологий сбора, обработки, анализа, обращения информации, которая уже получила аттестацию информационной революции. Системное рассмотрение проблем информатизации, развития информационного общества существенно повлияло на понимание принципов развития современного миропорядка в масштабах как всей планеты, так и отдельных государств и их объединений.
29 Информационное общество не может рассматриваться только с позиции создания и распространения технологий сбора, обработки и других операций с информацией. Технологии в корне меняют информационную среду жизни людей, и это ставит перед всеми формами человеческих ассоциаций вопросы о понимании сути современной жизни в условиях гласности, открытости деятельности человека и различных органов, ответственных за установление порядка поведения и отношений лиц (физических, юридических), органов и организаций, создаваемых на современном этапе исторического развития. Для поиска ответов на эти вопросы необходимо сформулировать понятия информационного и гражданского общества, уяснить их связь с уже существующими институтами экономики, социальной жизни, политических и правовых систем. Информационное общество – это такое общество, в котором реализуются функции для всех пользователей, хранения и распространения знаний, а также их использования в целях поступательного, прогрессивного развития48. Информационное общество может стать таковым только при условии, если является гражданским, социальным, демократическим, правовым. В итоге – сильным, с высокой степенью самоорганизации.
48. См.: Бачило И.Л. О связи гражданского общества с информационным в условиях глобализации // Труды ИГП РАН. 2011. № 6. С. 10, 11; см. также: Понятийный аппарат в информационном праве / отв. ред. И.Л. Бачило, Т.А. Полякова, В.Б. Наумов. М., 2017.
30 Однако информационное общество оказывается более уязвимым для внешних сил. Актуальным становится вопрос о его кибербезопасности49. Для «доброжелателей» из-за рубежа облегчается задача распространения недобросовестной информации, создания массового психоза, осуществления сценария «цветных революций»50.
49. См., напр.: Полякова Т.А., Минбалеев А.В., Кроткова Н.В. Обзор Международной научно-практической конференции «Информационное пространство: обеспечение информационной безопасности и право» – Первые Бачиловские чтения // Государство и право. 2018. № 9.

50. Пономарева Е. Секреты «цветных революции» // Свободная мысль. 2012. № ½. С. 87–98.
31 Текущий мировой финансово-экономический кризис продолжается. Это крупнейшая экономическая катастрофа после Великой депрессии 1929–1938 гг., которая, как и тогда, затронула прежде всего финансовый сектор. Произошло крупнейшее сокращение экономики за послевоенный период – 3.5% ВВП51. Как с тревогой подчеркивает французский экономист и государственный деятель Ж. Аттали, «человечество вползло в депрессию планетарного масштаба, пожалуй, самую тяжелую за последние 80 лет»52. «Согласно последним прогнозам, мировой экономике потребуется 10 лет, чтобы снова обрести «приличную форму». Есть более резкие оценки, согласно которым уже через 5–10 лет весь западный мир будет охвачен колоссальным беспорядком»53.
51. См.: Oatley T., Winecoff W.K., Pennock A., Danzman S.B. The Political Economy of Global Finance: A Network Model // Persrectives on Politics. Vol. 11. March 2013. № 1. P. 133.

52. Аттали Ж. Мировой экономический кризис. А что дальше? / пер с фр. СПб., 2009. С. 7.

53. Ершов М.В. Мировая экономика: перспективы восстановления // Глобальные дисбалансы и кризисные явления в мировой экономике. Ч. 1. Доклады Института Европы. № 288. М., 2013. С. 103.
32 Заметным явлением мировой экономики становится государственный капитализм. На долю государственных компаний приходится 80% стоимости рынка акций в КНР, 62% – в России, 38% – в Бразилии54. Причем государство может владеть не только мажоритарными, но и миноритарными пакетами акций. «Во Франции и Италии на долю таких компаний приходится до 25% ВВП, в Дании и Финляндии – 35-37, в Германии – 54, в Польше – 58%»55.
54. См.: The Visible Hand. Special Report. State Capitalism // The Economist January 21st – 28th 2012.

55. Кондратьев В. Второе дыхание государственного капитализма // Мировая экономика и международные отношения. 2013. № 6. С. 6.
33 Новая практика хозяйствования с расширенным государственным участием внушает оптимизм по поводу будущего государства и его устойчивости к внешним давлениям. Иная расстановка внутри политических сил в США: страна – гегемон глобализации также меняет общую диспозицию в мире, укрепляя антикосмополитический лагерь.
34 «Победа Д. Трампа повысила уровень международной неопределенности, усилила риски радикального изменения правил глобальной игры, в конечном счете поставила под вопрос будущее самой глобализации в ее современных рамках. Перефразируя классиков, можно сказать, что по миру “бродит призрак деглобализации”»56. Правда, подобная оценка, видимо, является слишком категоричной и преждевременной.
56. Яковлев П. «Фактор Трампа» и меняющийся облик глобализации // Мировая экономика и международные отношения. Июль, 2017. С. 6.

References

1. Alekseev V.P., Pershic A.I. Istoriya pervobytnogo obshchestva. 5-e izd., ispr. M., 1999. S. 94.

2. Antokol'skaya M. Proekt Evropejskogo grazhdanskogo kodeksa i problemy garmonizacii semejnogo prava // Ezhegodnik sravnitel'nogo pravovedeniya. 2004. M., 2005.

3. Antropov V. Evropejskaya social'naya model' i politika zhestkoj ekonomii // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2017. ¹ 3. S. 47.

4. Arbatova N. Krizis i Evropejskij Soyuz: politicheskie aspekty // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2012. ¹ 11. S. 36.

5. Attali Zh. Mirovoj ekonomicheskij krizis. A chto dal'she? / per s fr. SPb., 2009. S. 7.

6. Bachilo I.L. O svyazi grazhdanskogo obshchestva s informacionnym v usloviyah glo-balizacii // Trudy IGP RAN. 2011. ¹ 6. S. 10, 11.

7. Bek U. Chto takoe globalizaciya? Oshibka globalizma – otvet na globalizaciyu. M., 2001. S. 19.

8. Van der Vee G. Istoriya mirovoj ekonomiki. 1945 - 1990. M., 1995. S. 355.

9. Vasil'eva T.A. Princip uvazheniya nacional'noj identichnosti gosudarstv - chlenov ES: problemy interpretacii // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2017. ¹ 6. S. 9–12.

10. Giddens E. Uskol'zayushchij mir: kak globalizaciya menyaet nashu zhizn'. M., 2004. Ch. 24.

11. Globalizaciya i deviantnost' / nauch.-red. Ya. Gilinskij. SPb., 2006. S. 10.

12. Gromyko A. Struktura sopernichestva i opyt istorii // Sovremennaya Evropa. 2016. ¹ 4. S. 15.

13. Delo “Arctic Sunrise” [Elektronnyj resurs] – Rezhim dostupa: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Delo_Arctic_Sunrise (data obrashcheniya: 19.10.2017).

14. Delyagin M. V kontekste global'noj transformacii // Svobodnaya mysl'. 2015. ¹ 3. S. 5.

15. Druker P.F. Epoha razryva. Orientiry dlya nashego menyayushchegosya obshchestva. M. – SPb. – Kiev, 2007. S. 208.

16. Ershov M.V. Mirovaya ekonomika: perspektivy vosstanovleniya // Global'nye disbalansy i krizisnye yavleniya v mirovoj ekonomike. Ch. 1. Doklady Instituta Evropy. ¹ 288. M., 2013. S. 103.

17. Ivanova I.K. Novyj Verhovnyj Sud Soedinennogo Korolevstva // Zhurnal ross. prava. 2006. ¹ 11. S. 121, 122.

18. Internacionalizaciya i konstitucionalizaciya prava: sovremennye tendencii / pod red. N.V. Varlamovoj, T.A. Vasil'evoj. M., 2017. S. 10, 155, 156.

19. Kaveshnikov N. Institucional'no-politicheskoe razvitie ES: krizis i varianty transformacii // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2017. Maj. S. 15.

20. Kirsanov A.I. Globalizaciya i problemy vzaimootnosheniya zapadnoj civilizacii s ostal'nym mirom // Vestnik MGOU. Ser. “Filosofskie nauki”. Vyp. 15. 2009. S. 86–89.

21. Klyomin A. FRG: sootnoshenie mezhdunarodnogo i nacional'nogo prava // Sovre-mennaya Evropa. 2017. ¹ 2. S. 77–89.

22. Kondrat'ev V. Vtoroe dyhanie gosudarstvennogo kapitalizma // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2013. ¹ 6. S. 6.

23. Lanovaya G.M. Globalizaciya kak tendenciya razvitiya sovremennogo prava: mif ili real'nost'? // Istoriya gosudarstva i prava. 2012. ¹ 11. S. 16.

24. Makuev R.H. Aktualizaciya roli gosudarstva v obespechenii nacional'noj bezopasnosti v usloviyah globalizacii // Gosudarstvo i pravo. 2010. ¹ 8. S. 33.

25. Mal'ko A.V. Politicheskaya i pravovaya zhizn' Rossii: aktual'nye problemy. M., 2000.

26. Mal'ko A.V., Krotkova N.V., Sulejmanov B.B. Obzor materialov Vserossijskogo nauchno-prakticheskogo “kruglogo stola” zhurnalov “Gosudarstvo i parvo” i “Pravovaya politika i pravovaya zhizn'” na temu “Politicheskaya i pravovaya zhizn' v sovremennoj Rossii: feder-al'nyj i regional'nyj urovni” // Gosudarstvo i pravo. 2017. ¹ 5.

27. Mal'ko A.V., Ponomarenkov V.A. Pravovaya zhizn' sovremennogo obshchestva: soci-al'no-faktornyj analiz. M., 2015.

28. Mal'ko A.V., Ponomarenkov V.A., Krotkova N.V. Obzor Vserossijskoj nauchnoj konfer-encii v forme “kruglogo stola” zhurnalov “Gosudarstvo i parvo”, “Pravovaya politika i pravovaya zhizn'”, “Aktual'nye problemy pravovedeniya” po teme “Pravovaya zhizn' ob-shchestva i sredstva ee uporyadocheniya” // Gosudarstvo i pravo. 2017. ¹ 9.

29. Marchenko M.N. Gosudarstvo i pravo v usloviyah globalizacii. M., 2009. S. 272–291.

30. Marchenko M.N. Sudebnoe pravotvorchestvo i sudejskoe pravo. M., 2007. S. 459–462.

31. Mnogolikaya globalizaciya / red. P. Berger, S. Hantington. M., 2004. S. 9.

32. Nozhenko M. Nacional'nye gosudarstva v Evrope. SPb., 2007. S. 133–135.

33. Podol'skaya T.V. Globalizaciya i transnacionalizaciya mirovoj ekonomiki v geo-ekonomicheskom prostranstve. Rostov n/D., 2008. S. 7.

34. Polyakova T.A., Minbaleev A.V., Krotkova N.V. Obzor Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii “Informacionnoe prostranstvo: obespechenie informacionnoj be-zopasnosti i pravo” – Pervye Bachilovskie chteniya // Gosudarstvo i pravo. 2018. ¹ 9.

35. Ponting K. Vsemirnaya istoriya. Novyj vzglyad. M., 2010. S. 32.

36. Ponomareva E. Sekrety “cvetnyh revolyucii” // Svobodnaya mysl'. 2012. ¹ ?. S. 87–98.

37. Ponyatijnyj apparat v informacionnom prave / otv. red. I.L. Bachilo, T.A. Polyakova, V.B. Naumov. M., 2017.

38. Pravovaya zhizn' v sovremennoj Rossii: teoretiko-metodologicheskij aspekt / pod red. N.I. Matuzova i A.V. Mal'ko. Saratov, 2005.

39. Pravovaya zhizn' obshchestva: problemy teorii i praktiki / pod red. A.V. Mal'ko. M., 2016.

40. Pravovaya zhizn' rossijskogo obshchestva v usloviyah globalizacii / pod red. A.V. Mal'ko M., 2017.

41. Pravosudie v sovremennom mire / pod red. V.M. Lebedeva, T.Ya. Habrievoj. M., 2012. S. 32 - 39.

42. Rogovskij V.S., Vasil'ev V.S. Idejnoe opravdanie ekonomicheskoj politiki B. Obamy // SShA. Kanada. Ekonomika, politika, kul'tura. 2012. ¹10. S. 63, 64.

43. Salomatin A. Yu. Vsemirnaya istoriya gosudarstva i gosudarstvennogo upravleniya. M., 2013. S. 253.

44. Salomatin A. Yu. Grazhdanskoe obshchestvo v usloviyah postmodernizacionnogo raz-vitiya // Grazhdanskoe obshchestvo v Rossii i za rubezhom. 2013. ¹ 1.

45. Salomatin A. Yu. Deyatel'nost' Suda ES i evropejskoe obshchestvennoe mnenie // Sov-remennaya Evropa. 2015. ¹ 5. S. 25, 26.

46. Sanisalova N.A., Saldaeva E. Yu. Edinyj grazhdanskij kodeks Evropejskogo Soyuza - put' k unifikacii zakonodatel'stva // Komparativistika-2012: sravnitel'noe pravovedenie, sravnitel'noe gosudarstvovedenie, sravnitel'naya politologiya.

47. Strategiya razvitiya pravosudiya v usloviyah globalizacii / pod red. A.V. Mal'ko, A. Yu. Salomatina. M., 2011. S. 13.

48. Tihomirov Yu. A. Gosudarstvo v mirovom soobshchestve // Obshchestvennye nauki i so-vremennost'. 2017. ¹ 3.

49. Uznarodov I.M. Immigranty i evropejskaya identichnost' // Evropejskij put' dlya Rossii: za i protiv / otv. red. A.V. Akul'shina. Voronezh, 2017. S. 55.

50. Habrieva T. Ya., Chirkin V.E. Social'naya spravedlivost' (Nekotorye konstitucionnye vo-prosy) // Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 2017. ¹ 3. S. 7, 8.

51. Cilyurik D. Vlast' po vsemu miru perezhivaet krizis doveriya // Nezavisimaya gaz. 2014. 22 yanv. S. 8.

52. Shuyupova S.V. Fenomen aktivizma Evropejskogo Suda po pravam cheloveka: voz-mozhno li lavirovanie mezhdu principom subsidiarnosti i evolyucionnym tolkovaniem»? // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2017. ¹ 3. S. 64–68.

53. Yakovlev P. “Faktor Trampa” i menyayushchijsya oblik globalizacii // Mirovaya eko-nomika i mezhdunarodnye otnosheniya. Iyul', 2017. S. 6.

54. European Legal Cultures / ed by V. Gessner, A. Hoeland, C. Varga. Darmouth, 1996. P. 3.

55. Giddens A. Runaway World. How globalization is Reshaping Our Lives. L., 2000.

56. Glenn H.P. Cosmopolitan State. Oxford, 2013. P. 181–183.

57. Joppke C. Citizenship and Immigration. Cambridge, 2010. P. 35.

58. Oatley T., Winecoff W.K., Pennock A., Danzman S.B. The Political Economy of Global Finance: A Network Model // Persrectives on Politics. Vol. 11. March 2013. ¹ 1. P. 133.

59. Sief Erp. The Future of European Law: Towards a European Law Institute? // Electronic Journal of Comparative Law. Vol. 14. 1 May, 2010. P. 3–5.

60. The Visible Hand. Special Report. State Capitalism // The Economist January 21st – 28th 2012.

61. Waters M. Globalization. L. – N.Y., 1995. P. 3.

62. Wyrzykwski M. When Sovereignty Means So Much: The Concepts of Sovereighnty, Eu-ropean Union Membership and the Interpretation of the Constitution of the Repablic of Po-land // The Court of Justice and the Constitution of Europe. The Hague, 2012. P. 229–243.

Comments

No posts found

Write a review
Translate